 |
Гендерно маркированные сектора экономики сужают пространство жизненного выбора для женщин |
Способна ли школа воспитать женщин-пожарных?
Еще в начальной школе, когда детям впервые рассказывают о том, какие существуют профессии, мы усваиваем, что есть работа «мужская», а есть «женская». Даже первоклассники или первоклассницы скажут, что женщины работают учительницами, медсестрами, продавщицами и мамами, а мужчины – пожарными, инженерами, программистами и президентами.
Статистика подтверждает: наибольшая часть занятых женщин – в медицинских организациях и социальных службах (82,5 %), госструктурах (75,9 %), образовании (70,3 %), отельно-ресторанном бизнесе (66,9 %). Присутствие таких четких гендерно маркированных секторов экономики не просто сужает простор жизненного выбора для женщин и ограничивает их возможности для развития и продуктивной работы. Кроме этого «женские» профессии в основном низко оплачиваются – в среднем женщины зарабатывают на 23 % меньше, чем мужчины. Но даже те работницы, которые попадают в «мужские» сферы, зарабатывают значительно меньше, чем их коллеги-мужчины. Гендерный разрыв в зарплате наиболее высок именно в высокооплачиваемых «мужских» областях, таких как финансы и страхование (женские зарплаты составляют 66,8 % от мужских), промышленность (69,7 %), транспорт и связь (77 %).
Казалось бы, что мешает девушкам и женщинам идти работать, куда им хочется, в том числе и на «мужскую» работу? А если они не идут и удовлетворяются маленькими зарплатами и плохими условиями работы – то это их сознательный выбор, с которым ничего нельзя сделать, да и не нужно.
Впрочем, оказывается, что «свободный» выбор не столь уж и свободен, и женщине, которая хочет попасть на работу, о которой она мечтала, придется столкнуться с рядом препятствий – начиная с объявлений о вакансиях, которые (противозаконно, кстати) требуют от кандидата на должность прежде всего быть мужчиной, и собеседований, на которых потенциальный работодатель интересуется, начиная с того, замужем ли ты, имеешь ли детей и планируешь ли их иметь, и заканчивая невозможностью устроить ребенка в детский садик, пока ему не исполнится три года, и предвзятым отношением окружения.
Однако смелых, которые стремились бы нарушить границы «мужских» профессий, не так уж и много. Это заметно еще на этапе получения образования: скажем, в профессионально-техническом образовании, в отличие от всех иных образовательных уровней, женщины составляют меньшинство – 38,5 %. В высшем образовании студенток больше половины – 52,3 %, однако, как видно из графика, там тоже есть «мужские» (ІТ и инженерия) и «женские» (гуманитарные и социальные науки) специальности.
И снова возникает вопрос: что же мешает девушкам учиться на инженеров? Ведь школьная программа одинакова для всех, ученики и ученицы сидят за одними и теми же партами и читают одинаковые учебники. Но на выходе мы имеем девочек, которые интересуются гуманитарными специальностями, и мальчиков, которые изучают математику, информатику и естественные науки. Часто можно услышать, что мальчики просто более способны в этих вещах, что у них лучше развиты абстрактное мышление и способность к анализу… Впрочем, научные исследования отрицают тезис о врожденных отличиях в мужском и женском уме уже не один год. Зато исследователи говорят о том, что образование и воспитание производят гендерные различия. Еще в дошкольном возрасте посредством выбора игрушек, способов проведения времени, норм телесности и поведения из детей формируются мальчики и девочки, а школа закрепляет эти нормы, и в первом классе девочки уже хорошо знают, что они должны быть красивыми, аккуратными и ухоженными (ведь прежде всего именно по этим критериям их будут оценивать, за это буду хвалить). От девочек ожидают большей дисциплинированности, усидчивости и послушности – конечно, кто из нас не слышал в детстве сакраментальное «Не бегай, ты ведь девочка!».
Но проявления неравенства касаются не только поведения и телесности. Само содержание образования продолжает наполнять «мужественность» и «женственность» в представлении учеников некоторыми признаками, которые в конце концов закрепляются в нашем сознании навсегда. На страницах учебников, детских книжек, даже на информационных плакатах о противопожарной безопасности девочки изображаются аккуратными, послушными и «правильными», тогда как мальчики могут быть и хулиганами, и в то же время героями, которые спасают ситуацию, рискуют, познают что-то новое.
На страницах учебников, начиная с первого класса, дети видят гендерно маркированные профессии – инженеры, строители, водители всегда изображаются как мужчины, а учителя, врачи, продавцы – почти всегда женщины. Именно женщины и девочки в учебниках в основном занимаются домашней работой, а также воспитанием детей.
Более того, когда необходимо привести пример «абстрактного» человека, на иллюстрации или в примере упоминается почему-то именно мужчина. Обращение к детям в учебнике, если это единственное число, также в основном мужского рода.
Даже на обложках учебников можно встретить изображение мальчика или девочки (мужчины или женщины) в зависимости от того, что это за предмет: мужчин изображают на учебниках математики и естественных наук, женщин – языка и литературы.
Дети привыкли ассоциировать некоторые дисциплины с «мужским» началом – рациональным, логичным или связанным с физической силой и «женским» – эмоциональным, чувственным. В этом им помогают учителя, прежде всего собственным примером – ведь те немногочисленные мужчины, которые работают в среднем образовании, преподают в основом точные науки, немного реже естественные, а также трудовое и физическое воспитание. Гуманитарные же дисциплины полностью отданы женщинам.
Привыкают дети и к тому, что мужчины часто бывают начальниками – также на примере своих учителей, ведь если мужчина таки попадает в образовательное «женское царство», то имеет значительно больше шансов получить должность начальника, нежели женщина. В 2010 году среди людей, которые занимали директорские должности в средних общеобразовательных учебных заведениях Украины, мужчины составляли 7 %, хотя среди учительского состава их обычно не более чем 15–17 %.
Учителя более склонны понуждать к углубленному изучению точных и естественных наук именно мальчиков, тогда как девочек, даже если они успевают по этим дисциплинам лучше, редко стимулируют к занятиям физикой и математикой, и лишь личное упорство, которое далеко не всегда есть у ученицы, которую с раннего детства приучали думать о совсем других вещах и сферах жизни, способно удержать девушку в «мужских» предметах и подтолкнуть к получению высшего образования в этих направлениях.
Нельзя, конечно, не упомянуть в этом контексте о трудовом образовании. Украинская школа упрямо готовит девочек к ведению домашнего хозяйства – приготовлению еды, шитью и т. п., тогда как мальчиков учат мастерить и работать с техникой. Когда в седьмом классе дети впервые знакомятся с содержанием и разновидностями существующих профессий, внимание школьниц акцентируется на занятости в текстильной и швейной промышленности, при этом государственные стандарты требуют от девочек разбираться исключительно в профессиях легкой промышленности и ни в каких-либо других. В дальнейшем эта линия поддерживается, периодически дополняясь сельским хозяйством. Для мальчиков же программа не устанавливает никаких принципиальных ограничений профессионального выбора, хотя некоторый акцент делается на занятости в сфере тяжелой промышленности, в частности в машиностроении.
«Что сделаешь, – скажут, наверное, многие работники сферы образования, – авторы учебников, программ, учителя просто воспроизводят действительность, таково уж наше общество». И с этим трудно спорить – действительно, Украина, которая в мировом рейтинге гендерного равенства занимает 57-е место, очень далека от феминистского идеала. Однако должна ли школа беречь и воспроизводить это неравенство или она должна стать важным и действенным инструментом для его преодоления?
Существует множество практик борьбы с сексизмом и гендерной дискриминацией в образовании и при помощи образования, и они выходят далеко за границы уроков гендерной грамотности, которые иногда можно встретить в наших школах.
Например, в Германии, которая вообще известна хорошей системой профориентации и профессионального образования, проводятся Girls and Boys Days – дни девочек и мальчиков, когда пятиклассников водят знакомиться с работой представителей разных профессий в рамках общей системы профориентации. Но суть мероприятия в том, что девочкам показывают традиционно «мужскую» работу – например, пожарных, а мальчикам – традиционно «женскую». В учебном направлении «Техника и экономика», в рамках которого существует аналог нашего трудового обучения, все дети вместе, без разделения на гендерные группы, учатся и домашней работе, и работе с техникой, и основам экономики. А в восьмом классе, когда все ученики должны пройти двухнедельную практику на производстве, девочки и мальчики вместе работают на выбранных предприятиях.
Другой пример – польская инициатива «Девочки в политехнику!», призванная привлекать девочек к поступлению на инженерные и технические специальности. В рамках этого проекта, инициированного Советом ректоров польских технических университетов и образовательным фондом «Perspektywy» под патронатом наивысших государственных чиновников, университеты Польши проводят дни открытых дверей специально для девочек, и те имеют возможность познакомиться с перспективами обучения и работы в этой сфере, увидеть лаборатории и кампусы, встретиться с женщинами-преподавателями и исследователями, которые работают в технических вузах.
Именно похожей практики критически не хватает украинской школе, хотя можно было бы начать хотя бы с искоренения сексизма, которым пестрят наши учебники и программы, чтобы стать мостиком к преодолению одного из базовых социальных неравенств.
Ирина Когут для Освіта.ua
Освіта.ua
22.07.2014
